Карен Шахназаров: "Американцы снимают сильное кино о войне во Вьетнаме, а о Второй мировой – очень слабое"

В прокат вышел фильм «Дорога на Берлин». Продюсер и автор идеи – Карен Шахназаров.

Основой сценария стала повесть Эммануила Казакевича «Двое в степи», дневники Константина Симонова и личные воспоминания отца Карена Георгиевича. Накануне праздника великой Победы мы поговорили с режиссером и продюсером о «Дороге на Берлин» и о том, какое сегодня нужно снимать кино о войне.

- От «Дороги на Берлин» ждешь массовых батальных сцен, маршала Рокоссовского, раскладывающего картошку по карте, Гитлера там... В «Белом тигре» исторические персонажи были.

- А какие исторические планы в «Балладе о солдате»? Картины должны быть разные. Можно и без исторических персонажей, тем более что большинство простых солдат и офицеров в глаза не видели никаких персонажей. Тут просто: дорога на Берлин складывалась из личных судеб - это и пафос книги, и об этом получилась и картина. Война – это миллионы человеческих связей, миллионы маленьких и великих героических поступков...

- Что такое «автор идеи» - это просто «давайте снимем фильм о войне»?

- Нет, это «давайте возьмем повесть Казакевича «Двое в степи», присоединим к ней военные дневники Симонова», - вот это называется автор идеи, а не просто «снимем кино».

- В основе сценария есть воспоминания вашего отца. Какие?

- Одно есть. Герои в разоренном селе натыкаются на окровавленную убитую девушку и накрывают ее шинелью - это воспоминание отца. Это было в восточной Пруссии...

- Ваш папа делился воспоминаниями?

- Конечно, война - это миллион роковых случайностей, могло шальной пулей убить - и не в бою.

- Для одних художников война - это абсолютное зло. Для других, в частности, для Казакевича – воспитание характера. Что война для вас лично?

- Я выразил свое отношение в «Белом тигре»: все ее проклинают, но она все время идет. Является ли война противоестественным состоянием человека, какТолстой говорил, или это биологическая часть его - мы этого пока не можем понять. Война идет - и сейчас она идет - и не прекращается.

- Насколько вы вмешивались в процесс картины, когда уже шли съемки?

- Я утверждал артистов.

- А почему никого не взяли из «Белого тигра»?

- Тут были немного другие задачи: мы хотели взять совсем молодых героев. Ребята, которые играют - они только начинают жить. Хотя один актер из «Белого тигра» есть, он играет один из самых сильных эпизодов

- Про героев «Белого тигра» вы говорили, что у них лица - из тех времен, теперь таких не делают. Что это значит?

- И сейчас мы старались взять «типажи» из того времени. Действительно, тогда была другая нация. Трудно сказать, чем они отличались, мне кажется, они были более цельными... С другой стороны, понимаете, это было испытание, война, не все же воевали – были и предатели. Много было предателей, кто-то правдами-неправдами уходил от призыва. Просто нация, когда входит в эпоху испытаний, она приобретает эти лица. Если, не дай Бог, теперь будут испытания такого масштаба, мы эти лица снова увидим. Я думаю, все зависит от того состояния, в котором находятся люди.

- В связи с чем у вас такой устойчивый интерес к человеку на войне? Уже третий фильм делаете – с небольшим интервалом.

- Я исхожу не столько из интереса к теме, сколько - к личным историям. И в «Звезде», и в «Тигре», и в повести Казакевича мне нравится сюжет. И просто так сложилось, что все эти истории происходят на войне...

- Выбор пал на режиссера Сергея Попова? Почему именно ему доверили свой замысел?

- Мы долго искали, думали…Сергея выбрали потому, что он учился у меня, и у него был уже опыт. Мне хотелось, чтобы режиссер был молод, но в то же время уже опытного, потому что военная картина – я по себе знаю – не должна быть дебютной.

- Какие сцены снимались на «Мосфильме»?

- Все сцены. Более того, «Мосфильм» вложил в картину 70% собственных средств, заработанных коллективом студии и 30% выделило министерство культуры.

- Ваши любимые картины о войне.

- В советское время снимались тысячи картин, 50 процентов продукции «Мосфильма» ежегодно было о войне. Но теперь осталось всего 10-15 фильмов, которые мы пересматриваем. «Летят журавли» - великая картина, «Освобождение» Озерова... Мне нравятся и американские военные фильмы, например, «Апокалипсис» Копполы, «Взвод» Стоуна. «Цельнометаллический жилет» Кубрика. У американцев два типа кино о войне: о Второй мировой – очень слабое. И – очень сильное – о Вьетнаме. О войне надо снимать так, чтобы люди плакали, чтобы их это беспокоило.

- Как вам «Ярость» с Бредом Питом?

- Смотрел. Этот фильм все время сравнивают с «Белым тигром» - там тоже про танкистов. «Тигр» – это мистика, даже фантастика, я бы сказал. А «Ярость» - это попытка сделать реалистический фильм, но с реализмом большая проблема, потому что не может командир танка во время боя вылезти из башни – так не бывает.

- Меня «резануло», когда главного героя, молодого парня, заставляют убить пленного – в порядке инициации. Мол, сможешь убить безоружного, значит – солдат.

- Да, это тоже… Эта картина снята после «Тигра» и я прямо скажу: наверняка они видели «Тигра» (2012 году «Белый тигр» представлял Россию на «Оскаре» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» - авт.). Там есть приемы, которые никогда не применялись в кино до «Тигра». Рикошеты, например.

- О чем бы вы сейчас сняли кино?

- Я начал картину, она называется «Анна Каренина». Мне есть о чем снимать (смеется). Российское телевидение предложило снять сериал, я долго колебался, но когда пришли к соглашению, что это будет и фильм, и сериал, то я согласился.